Поминовение
Я встал над вами для того, чтоб тихо молвить слово
Вам, мученики моего народа дорогого!
Вас тьмы осталось на полях от моря и до моря,
И в смертный час в глазах у вас окаменело горе.
Я взял огонь моих речей со дна души скорбящей,
От пепла жаркого моей земли кровоточащей.
Масис, Намрут и Тангурек — вершины снеговые
Зажёг я — скорбный человек — как свечи восковые!
И Арагац в красе своей под небом где-то рядом
Горит над головой моей негаснущей лампадой.
И строго, как Масис седой, что немоту нарушил,
К вам обращаю голос свой, погубленные души,
К вам, что рассеяны навек, без вести, без возврата,
На землях от армянских рек до Тигра и Евфрата,
От Гелеспонтских берегов, покрытых кровью ныне,
До непротоптанных песков египетской пустыни.
Мир праху вашему вовек; в стенаньях проку мало.
В себе скрывает человек звериное начало.
Умолкнул я, и всё кругом пришло на миг в движенье,
И повторило мой псалом далёких рек теченье.
И словно от кадильниц, ввысь над каменной твердыней
Густые тучи поднялись и скрылись в дали синей,
Чтоб на далёкие луга в долинах неоглядных
Ронять дождинок жемчуга и дым нести лампадный
В пределы все: от берегов, покрытых кровью ныне,
До непротоптанных песков египетской пустыни.
Мир праху, сироты мои, нет окончанья бедам —
Как в век пещерный, человек остался людоедом.
Мы уже не армяне 1915 года, не мученики и не сироты, мы теперь нация воинов и солдат, каждому людоеду вонзим меч в его чёрное сердце, каждый убийца получит свою пулю в лоб и каждого палача настигнет справедливое возмездие.